Библиотека эзотерики Малышева (БЭМ).
Тексты-оригиналы находятся на сайте "Русской апокрифической студии":
посетите сайт автора - творца, который донес до вас мысли наиболее мудрых людей нашей цивилизации.
Часть 2.
XI. Ум к Гермесу
1. Ум: (Менар: Положи конец речам
своим и) Запомни, о Триждывеличайший
Гермес, то, что я тебе говорю (Менар: вспомни то, что я говорил). Что
касается меня, то я не задержусь с изложением того, что у меня на мысли.
Гермес: Существуют многочисленные и различные
мнения о Вселенной и Боге,
и я не могу постигнуть Истину. Просвети меня в этом, Господи, ибо я
уверую только в твое откровение, если ты пожелаешь открыть мне свою
мысль.
2. Ум: Так слушай же, сын мой, что
есть Бог и что есть Вселенная. Бог,
Вечность, мир, время, становление. Бог творит Вечность, Вечность создает
мир, мир творит время, время обусловливает становление. Сущность Бога -
в некотором смысле Благо, Прекрасное, счастье, мудрость; сущность
Вечности есть тождественность, сущность мира Порядок, сущность времени -
изменение, сущность становления - жизнь и смерть. Энергии Бога суть Ум и
Душа, энергии Вечности непрерывность и бессмертие, энергии мира -
составление и разложение, энергии времени - увеличение и уменьшение,
энергии становления - качество (Скотт: и количество). Вечность в Боге,
мир в Вечности, время в мире, становление во времени. Вечность укоренена
в Боге, мир движется в Вечности, время течет в мире, становление
происходит во времени.
3. Бог есть источник Всего, Вечность, мир и материя - его сущность.
Могущество Бога есть Вечность, творение Вечности есть мир, который не
был создан однажды, но создается Вечностью всегда. Следовательно, он
(Фестюжьер: ничто из того, что есть в мире) никогда не погибнет, ибо
Вечность нетленна, и ничто не будет разрушено (Менар: не исчезнет) в
мире, ибо он облачен в Вечность.
Гермес: А мудрость Божия, какова она?
Ум: Благо, Прекрасное, счастье, вся добродетель
и Вечность. Проницая
материю, Вечность придает ей бессмертие и непрерывность (Райценштайн:
делает мир), а миру - Порядок.
4. Действительно, становление материи зависит от Вечности, как Вечность
зависит от Бога. Становление и время - две разные природы в небе и на
земле, недвижимы и нетленны в небе, подвижны и тленны на земле. Душа
Вечности есть Бог, Душа мира - Вечность, Душа земли Небо. Бог - в Уме,
Ум - в Душе, Душа - в материи, и все это существует через Вечность. Душа
заполняет тело Вселенной, которое содержит все тела; Ум и Бог заполняют
Душу. Заполняя внутри, охватывая снаружи, Душа оживляет Вселенную:
снаружи это большое и совершенное существо мир; внутри суть все живые
существа. Вверху, в небе, она пребывает в тождественности, не изменяясь;
в то время как внизу, на земле, она преобразует становление (Айнарсон:
изменяется, будучи в становлении).
5. Вечность поддерживает целостность мира Необходимостью, Провидением,
Природой; не столь важно объяснение, которое можно было бы этому дать.
Вся Вселенная есть Бог в действии. Его энергия есть высшее могущество, с
которым ничто человеческое или божественное сравниться не может. Не
подумай же, Гермес, чтобы что-либо внизу или что-либо вверху уподобилось
Богу, - это было бы заблуждение. Нет подобного Неповторимому,
Единственно Сущему. И не думай, что кто-либо разделяет с Ним Его
могущество. Кому другому можно приписать сотворение жизни, бессмертие,
изменение? Что иное Он мог бы делать? Бог не праздный, иначе все было бы
праздным, ибо Бог заполняет все. Бездеятельность не существует ни в
мире, ни где-либо еще, ни в творце, ни в творении; это пустое слово.
6. Необходимо, чтобы все вещи рождались всегда и повсеместно. Ибо Творец
есть во всем, у Него нет отдельного местопребывания в какой-либо вещи;
Он творит не ту или иную вещь, но все вещи; Его творческое могущество и
достаток не состоит в вещах, которые Он создает, но они зависимы от Него
(Тидманн: но сотворенные им вещи черпают из Него свой достаток).
Созерцай сквозь меня мир, расстилающийся пред твоим взором, восторгайся
его благолепием, его нетленным телом, более древним, чем все остальное,
вечно сильным, вечно омолаживаемым, вечно растущим и вечно цветущим!
7. Смотри также на эти семь небес (Скотт: планет), выстроенных в вечном
порядке, вечно проделывающих каждый свой путь. Везде Свет, нигде (Скотт:
...кроме неба...) нет огня, ибо из согласия и сочетания
противоположностей родился Свет, распространенный внизу энергией Бога,
Творца всего Блага, Законодателя всего Порядка, Правителя семи миров.
Луна, первая из семи, есть орудие рождения, преобразующее низшую
материю. Земля, неподвижный центр Вселенной, основание этого чудесного
мира, есть кормилица и корм всего, что она на себе держит. Созерцай
многообразие живых существ, смертных и бессмертных, и Луну, которая
описывает свой круг, указывая на границу между одними и другими;
8. созерцай Душу, заполняющую все, приводящую в движение все на небе
и
на земле, не сталкивая ни левое с правым, ни правое с левым, ни верх с
низом, ни низ с верхом. Что все это было рождено, о мой дорогой Гермес,
мне не нужно тебе говорить; это тела, они имеют душу, они в движении.
Чтобы сочетаться с Единственным, им нужен проводник, и необходимо, чтобы
он был единственным;
9. ведь движения многочисленны и разнообразны, тела неповторны, однако
общая скорость одна; потому здесь не может быть двух или более творцов,
ибо несколько не удержали бы единство Порядка. Были бы ревность и борьба
между более слабым и более сильным. И если один из них был бы творцом
существ изменчивых и смертных, он хотел бы творить существа бессмертные,
и наоборот. Допустим, что их двое: но материя одна, Душа одна - кто
руководил бы творчеством? Если бы они занимались этим (Менар: владели
чем-либо) вдвоем, то кто из них в большей степени?
10. Пойми, что каждое живое тело состоит из души и материи, будь оно
бессмертное или смертное, разумное или лишенное ума. Все живые тела
одушевлены, а неживые - только материя, существующая в стороне сама по
себе. Так и Душа, причина жизни, существует в стороне сама по себе, но
Творец творит из нее существа бессмертные и всю жизнь: как же он не
сотворил бы иные живые существа - смертные? (предложение искажено) как
существо бессмертное, создающее бессмертие, не создало бы все живое?
11. Несомненно существует Творец, создающий все это; совершенно ясно,
что он один, ибо Душа одна, материя одна, жизнь одна. И кто может им
быть, если не Бог единственный? Кто иной мог бы сотворить существа
одушевленные, если не Бог единственный? Выходит, что Бог один.
(Фестюжьер: это очень смешно!) Ты согласен, что мир всегда только один,
Солнце одно, Луна одна, божественная деятельность одна, и ты хотел бы,
чтобы Бог был не один?! (Менар: Не есть ли это один и тот же самый,
действующий разными способами?)
12. Значит, один Бог сотворил все вещи. Что удивительного в том, что
Бог
сотворил жизнь, душу, бессмертие, изменение, если ты сам делаешь столько
разнообразных вещей? Ибо ты видишь, ты говоришь, ты слышишь, ты
воспринимаешь запахи, вкусы, ты дотрагиваешься до предметов, ты ходишь,
мыслишь, дышишь. А не так, чтобы один видел, другой говорил, третий
ощупывал, четвертый нюхал, пятый шел, шестой думал, а седьмой бы дышал;
это все проделывает одно и то же существо. Божественные действия также
неотделимы от Бога. Если бы твои действия перестали выполняться, ты
перестал бы жить. Также если бы Бог отдыхал от Своих божественных
деяний, о чем нельзя даже говорить, Он не был бы больше Богом.
13. Ибо если Он показал, что ты (Менар: ничто не может...) не можешь
быть бездейственным и праздным, то Бог тем более. Если бы можно было
допустить что-либо, чего он не делал, кощунственно сказать - он был бы
несовершенным. Но Он не праздный. Он совершенный, значит, Он делает все
вещи.
Удели мне еще немного внимания, Гермес, и ты лучше поймешь, что творение
Бога единственно, и оно состоит в том, чтобы дать существование всем
вещам: тем, которые рождаются, тем, которые родились, и тем, которые
будут рождаться в дальнейшем. Это творение, о мой дорогой, это жизнь,
это Прекрасное, это Благо, это Бог.
14. Если ты хочешь понять это на примере, посмотри, что с тобою
приключается, когда ты желаешь творить; не будем учитывать ту разницу,
что для Него не существует чувственного удовольствия и что у Него нет
никакого соратника (Менар: ибо никто не соединен воедино со своим
творением). Он одновременно и Творец, и творение. Если бы Его творения
были отделены от Него, все бы обрушилось, все бы погибло, ибо жизнь в
них исчезла бы. Но поскольку все живо, и поскольку жизнь одна, значит,
Бог один. И если все живо, в небе и на земле, если во всем есть
единственная жизнь, которая есть Бог, то, значит, все исходит от Бога.
Жизнь есть союз ума и души (Скотт: тела и души), смерть же - не
разрушение тех стихий, которые были соединены, но разрыв данного
соединения.
15. Образ Бога есть Вечность, Вечности - мир, мира Солнце, Солнца
человек. Люди называют преобразование смертью, потому что тело
разлагается и жизнь перестает быть явной. Но точно так же, мой дорогой
Гермес, ты можешь услышать, что сам мир и существа, разлагающиеся таким
образом, постоянно преобразуются; каждый день какая-либо его часть
перестает быть видимой, но мир никогда не разлагается. Сии вращения и
исчезновения - превратности мира. Вращение есть возвращение,
исчезновение есть обновление.
16. У мира есть все формы, не так, что они в нем (Менар: вне его), но
он
сам собой преобразуется в них. Но если у мира есть все формы, что же
будет его Творцом? Он не может быть лишен формы, и если у Него Самого
они все есть, Он будет похож на мир. Но если у Него только одна форма,
Он будет в этом ниже по отношению к миру. Что же нам сказать о Нем,
чтобы не зайти в тупик? Ибо нельзя думать ничего несовершенного о Боге.
У Него только одна форма, присущая Ему, которая, будучи бесплотной, не
показывается телесным глазам и которая проявляет все формы посредством
всех тел.
17. И не удивляйся, что существует форма бесплотная. Такова, например,
форма речи (Менар: ...или форма полей рукописи - эти поля не выходят за
линии и суть ровные и одинаковые). Так же на рисунках горные вершины
очень заострены, тогда как в действительности они все ровные и гладкие.
Поразмысли еще над словом смелым, но правдивым: как человек не может
существовать без жизни, так Бог не может существовать, не творя добро.
Жизнь и движение Бога состоят в том, чтобы давать существам движение и
жизнь.
18. Некоторые слова имеют особый смысл; задумайся, например, над
следующим: все пребывает в Боге, не как то, что находится в каком-либо
месте, ибо место телесно и неподвижно, и вещи, размещенные в каком-либо
месте, не имеют движения. С бесплотным дело обстоит иначе, чем с явным.
Подумай о том, что охватывает все, и постигни, что нет ничего более
быстрого, более просторного, более сильного, чем бесплотное; оно
превосходит все по объему, по скорости, по могуществу.
19. Суди сам; прикажи душе своей отправиться в Индию, и она уже там,
быстрее, чем приказ; прикажи ей отправиться к океану, и она будет там
мгновенно, не перемещаясь с места на место, но моментально, как будто
она там уже была. Прикажи ей подняться в небо, и ей не нужны будут
крылья; ничто ее не остановит, ни огонь Солнца, ни эфир, ни вихрь, ни
тела звезд; она преодолеет все и долетит до последнего тела. Если ты
желаешь покорить этот свод Вселенной и полюбоваться тем, что вне мира,
если там что-либо есть, - ты можешь это.
20. Посмотри, какое у тебя могущество, какая у тебя скорость. И то, что
можешь ты, разве не может Бог? Понимай Бога как содержащего в Себе все
Свои мысли, весь мир. Если ты не делаешь себя равным Богу, ты не можешь
Его постигнуть, так как подобное понимает подобное. Увеличь себя до
неизмеримой величины, превзойди все тела, пересеки все времена, стань
вечностью, и тогда ты постигнешь Бога. Ничто не мешает тебе представить
себя бессмертным и способным познать все: ремесла, науки, повадки всех
живых существ. Вознесись выше всех высот, спустись ниже всех глубин;
собери в себе все ощущения от вещей сотворенных, воды, огня, сухого,
влажного. Представь себе, что ты одновременно везде, на земле, в море, в
небе; что ты еще не родился, что ты еще в утробе матери, что ты молодой,
старый, мертвый, вне смерти. Постигни все сразу: времена, места, вещи,
качества, количества, и ты постигнешь Бога.
21. Но если ты заточишь душу свою в теле, если ты ее опустишь и если
ты
скажешь: "Я ничего не понимаю, я ничего не могу, я боюсь (Скотт: земли
и...) моря (Райценштайн: небесного океана), я не могу вознестись в небо,
я не знаю ни кто я есть, ни кем я буду", - то что же у тебя общего с
Богом? Если ты порочен и зависим от прихотей тела, что можешь ты
уместить в своей мысли из вещей прекрасных и чудесных? Наихудший порок
состоит в незнании 6oжecтвeннoro'''; но быть способным знать (Менар:
знать Его), желать знать, надеяться знать - это верный способ достигнуть
Блага путем прямым и легким. И, следуя этим путем, ты встретишь Его
везде, ты везде Его увидишь, там и тогда, где и когда вовсе этого не
ожидаешь, наяву, во сне, в море, в дороге, ночью, днем, говоря, молча.
Ибо нет ничего, что не было бы Богом.
22. Скажешь ли ты теперь: "Бог есть невидимый"? (Менар: Гермес
[спросил): Бог есть невидимый? Ум [ответил): ...) Не говори так; кто же
более явный, чем Он? Если Он создал все, так это для того, чтобы ты мог
видеть Его во всем сущем. В этом Благость Бога, в этом его добродетель
(Фестюжьер: чудесная власть) - являться во всех существах. Нет ничего
невидимого даже среди бестелесного. Ум видится в мышлении, Бог - в
творчестве.'" Вот то, что я хотел открыть тебе, о Триждывеличайший; об
остальном же поразмысли сам подобным образом, и ты не впадешь в
заблуждение."
Гермес Триждывеличайший к своему сыну Тату
1. Ум, о Тат, принадлежит к самой сущности Бога, если у Бога вообще есть
сущность; а что касается знания природы этой сущности, то только Он один
может знать ее точно. Ум не отделен в сущностности (Менар: от природы;
Фестюжьер: от субстанциональности) Бога, он исходит из этого источника,
как свет из Солнца. В человеке этот ум есть Бог, и это благодаря ему
некоторые люди суть боги, и их человечность граничит с божественностью.
Добрый Гений (Агатодемон) действительно говорит, что боги суть
бессмертные люди, а люди - смертные боги. У тварей же бессловесных ум
есть природа (Скотт, Фестюжьер: умом служит природный инстинкт).
2. Везде, где есть душа, там есть и ум, так же как там, где есть жизнь,
там есть и душа. Но у тварей бессловесных душа есть чистая жизнь,
лишенная ума. Ум есть добродетель только человеческих душ, он их ведет к
их Благу. У животных он действует сообразно их природе (Скотт; в
согласии с особым видом инстинкта, присущего каждому виду животных), у
человека же - в противоположном направлении (Скотт: действует вопреки
природному инстинкту). Ибо с момента, когда душа вошла в тело, она
поддается воздействию боли и наслаждений, которые подобны жидкостям,
бурлящим в теле и в которые душа вступает и погружается.
3. Ум, открывая свое великолепие душам, попавшим под его управление,
борется против их склонностей так же, как врачеватель, причиняющий боль,
употребляя огонь и железо, чтобы победить недуги тела и вернуть ему
здоровье. Именно так ум причиняет душе страдания, отрывая ее от
удовольствий, в которых состоит причина всех недугов. Большая болезнь
человека есть отрицание (Менар: отдаление его от...) Бога; это
заблуждение приносит с собой все зло без какого бы то ни было Блага. Ум
борется против этой болезни и приводит душу ко Благу, как врачеватель
возвращает здоровье телу.
4. Напротив, души человеческие, не имеющие ума как поводыря, находятся
в
том же состоянии, что и души тварей бессловесных. Ум оставляет их плыть
по течению желаний, которые насильно увлекают их приманкой вожделений к
безрассудному, как тварей бессловесных. Отвращение и вожделение,
одинаково слепые, предают их злу так, чтобы они никогда не насытились в
своих пороках. Для таких душ Бог установил правление карающего закона,
который бы их наказывал и побеждал в них грех.
5. Тат: Мне кажется, отче мой, что это противоречит
тому, что ты говорил
мне ранее о Судьбе. Если тот или иной человек неизбежно обречен Судьбой
на совершение прелюбодеяния, святотатства или иного преступления, почему
же он наказывается, если он принужден к этому Cудь6oй?
Гермес: Все подчинено Судьбе, сын мой, и
в вещах телесных ничего не
происходит помимо ее, ни Благо, ни зло. Это Судьба определяет, что тот,
кто совершил зло, будет наказан, и он действует, чтобы получить
наказание за свое деяние.
6. Но оставим вопрос зла и Судьбы, который мы когда-то обсуждали. Сейчас
мы говорим об уме, о его могуществе, о его воздействии, которое различно
на людей и на тварей бессловесных, на которых его влияние не
распространяется. Мы должны знать, что в тварях бессловесных ум не
производит Блага, в человеке же производит, но не у всех одинаково (это
и последующее предложения испорчены; Скотт: ...так как не во всех
людях...; Фестюжьер: ...согласно тому, насколько...). В человеке он
гасит страсти и желания. Но среди людей следует различать тех, которые
владеют Словом, и тех, которые его лишены. Все люди подчинены Судьбе,
Природе, рождению и перемене, в этом начало и конец Судьбы.
7. Все люди испытывают то, что им предначертано Судьбой. Но те, кто
владеет Словом, как мы уже говорили, ведомы умом, неприступны для зла и
не страдают от него - это удел прочих.
Тат: Что хочешь ты сказать, о отче?
Гермес: Прелюбодеяние,
разве это не плохо? убийство, разве это не плохо?
Человек, владеющий Словом (Менар: мудрец), не содеявши прелюбодеяния,
будет страдать так же, как если бы это он содеял; не убив, он будет
страдать так же, как если бы это он убил. Предопределенной перемены
(Скотт: предначертанной смерти) не избежать, как и назначенного
рождения, но тот, кто обладает умом, может избежать порока.
8. Я скажу тебе то, сын мой, что я всегда слышал от Доброго Гения, и
если бы он это написал, он оказал бы людям большую услугу; ведь только
он, сын мой, как Первородный Бог, поистине знал все и произносил
божественные слова. Он говорил, что "все есть едино, особенно тела
умопостигаемые; все мы живем владычеством, деянием, Вечностью
(Фестюжьер: Эоном)". При этом ничто не имеет никакой протяженности в
умопостигаемом (Менар: ничего не отделено от умопостигаемого); и ум,
управитель (Менар: начало) всех вещей и "Я" Бога, может делать все,
что
он пожелает.
9. Поразмысли же и примени слова сии к вопросу, который ты задал мне на
тему Судьбы (и?) ума. И отбрасывая в сторону слова, рождающие
обсуждение, ты найдешь, сын мой, что Ум, "Я" Бога, действительно
преобладает над всем, Судьбою, законом и всем остальным. Для Него нет
ничего невозможного, ни превознесть человеческую душу над Судьбою, ни,
если она непутевая, как часто случается, подчинить ее Судьбе (Менар:
...делая ее безразличной к происшествиям). Но довольно о том, что
говорил о Судьбе Добрый Гений.
Тат: Это божественные слова, истинные и
полезные;
10. но объясни мне еще вот что: ты сказал, что у бессловесных тварей ум
действует сообразно их природе и вожделениям. Но вожделение тварей,
лишенных рассудка, суть, как мне представляется, страдания; значит, ум
есть страдание, поскольку он смешивается со страданиями?
Гермес: Хорошо, сын мой, твое замечание
серьезно, и я должен на него
ответить.
11. Все бесплотное, что есть в теле, подвержено страданиям, и именно
это
бесплотное, собственно говоря, есть страдание (Скотт допускает: все, что
во плоти, подвержено страданиям; телесное - всегда, но бесплотное - при
определенных условиях, а именно тогда, когда пребывает в теле. В этом
фрагменте под бесплотным понимается ум и душа). Весь движитель
бестелесен, и все движимое телесно. Бестелесное тоже пребывает в
движении, движимое умом, его движение есть страдание. И то, и другое
подвергаются страданию: движитель потому, что он управляет, а движимое
потому, что подчиняется. Ум все то время, пока он находится в теле, есть
предмет страдания; но, отделяясь от тела, ум освобождается и от
страдания. Или лучше сказать, сын мой, нет ничего избежавшего страдания
- все им подвержено. Но страдание отличается от страждущего: первое -
действующее, второе - страдательное. И тела имеют собственную энергию;
будь они подвижные или неподвижные, это в обоих случаях есть страдание.
Что касается бесплотного, то оно всегда испытывает воздействие, и потому
подвержено страданиям. Не позволь себе обеспокоиться из-за слов;
действие и страдание (Скотт склонен считать: воздействующий и
подвергающийся воздействию) суть одно, но нет зла в том, чтобы
пользоваться выражением более благозвучным (Менар: благородным).
12. Тат: Это объяснение очень ясное,
отче мой.
Гермес: Заметь, к тому же, сын мой, что
человек получил от Бога, кроме
того, что получили все смертные твари, два дара, равные бессмертию: ум и
речь (Менар: рассудок; и кроме того, он обладает способностью выражения
- речью). Если он умно распорядится этими дарами, он ничем не будет
отличаться от бессмертных; выйдя из тела, он вознесется, ведомый умом и
словом, в хор блаженных и богов.
13. Тат: Значит, иные животные не
пользуются словом, отче мой?
Гермес: Нет, сын мой, они имеют только голос.
Слово и глас - вещи очень
различные. Слово есть общее для всех людей, голос же различен у каждого
рода тварей.
Тат: Но отче мой, речь тоже отличается у
людей различных народов.
Гермес: Речь разная, но человек один и тот
же; вот почему выговариваемый
смысл один, и благодаря переводу видно, что он один и тот же в Египте, в
Персии, в Греции.
Мне кажется, сын мой, что ты не знаешь величия и добродетели слова.
Блаженный бог, Добрый Гений, сказал: "Душа пребывает во плоти, ум - в
душе, слово (высказываемый смысл) - в уме, и Бог есть Отец всего этого".
14. Слово есть образ ума (Фестюжьер: идеи), ум - образ Бога, тело есть
образ идеи, идея - образ души. Наиболее тонкая часть материи есть
воздух, воздуха - душа, души ум, ума - Бог. Бог охватывает все и все
проницает все, ум облачает душу, душа - воздух, воздух - материю.
Необходимость, Провидение и Природа - орудия мира и материального
порядка. Каждое из невещественных явлений есть сущность, и его сущность
есть самобытность. Каждое из тел, составляющих Вселенную, напротив,
множественное; ибо каждое из сложных тел самобытно преобразовываясь из
одного в другое, оно сохраняет цельной свою самобытность.
15. Более того, во всех иных сложных телах существует присущее каждому
из них число, и без числа они не могут производить ни сложения, ни
сочетания, ни разложения. Единицы порождают множества, увеличивают их и,
отделяясь, возвращаются к самим себе, в то время как материя остается
одной. Весь мир есть большой бог, образ наивысшего Бога, объединенный в
себе, страж порядка, установленного Волей Отца; он есть изобилие жизни.
И нет в нем ничего, во всей Вечности череды повторяющихся возвращений,
которую он получил от Отца, нет ничего ни в целости, ни в частях, чтобы
не было бы живым. Ничего мертвого не было, нет и не будет в мире. Отец
пожелал, чтобы он был живым столько, сколько будет существовать.
Следовательно, он (Фестюжьер: мир) неизбежно (Скотт: ...также) есть Бог.
16. Как в Боге, в образе Вселенной, в полноте жизни, могли бы быть
вещи
мертвые? Труп (Фестюжьер: смерть; Скотт: смертность, порча, разложение),
то, что портится, что разлагается; как часть непортящегося могла бы
портиться, как могло бы погибнуть что-либо от Бога?
Тат: Значит, живые существа, которые суть
в мире и которые суть части
его, не умирают, отче мой?"
Гермес: Не говори так, сын мой, иначе ты
впадешь в заблуждение,
употребив неподходящее выражение; ничего не умирает, но то, что было
сложено, разделяется. Живые существа, будучи сложными, разлагаются. Это
разложение не есть смерть, но разделение составных частей. Цель его
состоит не в разрушении, но в обновлении. Какова в действительности
энергия жизни? Разве не движение? И что есть неподвижное в мире? Ничего,
сын мой.
17. Тат. Даже земля не кажется тебе
неподвижной, отче мой?
Гермес: Нет, сын мой, в ней очень много
движения в то же время, когда
она неподвижна. Не было бы ли нелепым считать ее неподвижной, ее,
всеобщую кормилицу, благодаря которой все рождается и растет? Тот, кто
рождает, не мог бы ничего родить без движения. Смешно спрашивать,
бездеятельна ли четвертая часть мира, ведь тело недвижимое означает
только бездеятельность.
18. Знай же, сын мой: все без исключения, что есть в мире, все это
пребывает в движении, будь то увеличение или уменьшение. Все, что
движется, - живое, и всеобщая жизнь есть необходимое перевоплощение
(Фестюжьер: нет необходимости, чтобы живые существа сохраняли свою
тождественность). В целости своей мир не изменяется, сын мой, но все его
отдельные части перевоплощаются. Ничего не разрушается и не исчезает,
это только слова сбивают нас с толку; не рождение есть жизнь, но
ощущение (Скотт: рождение есть начало не жизни, но сознания); не
изменение есть смерть, но забытье. А если так, то все бессмертно:
материя, жизнь, ум, дух, душа - все то, что составляет живое существо.
19. Следовательно, всякое животное бессмертно умом, особенно человек,
который способен воспринимать Бога и быть причастным Его сущности
(Фестюжьер: войти в союз с Богом). Ибо он есть единственное живое
существо, которое общается с Богом, ночью - во сне, днем - при помощи
знамений. Бог сообщает будущее различными способами: с помощью птиц,
внутренностей животных, дыхания, дуба. И человек может сказать, что он
знает минувшее, настоящее и грядущее.
20. Поразмысли также о том, сын мой, что каждая из иных тварей живет
только в одной части мира: водные твари в воде, земные - на суше,
пернатые - в воздухе; человек же использует все стихии: землю, воду,
воздух, огонь. Он видит даже небо и достигает его своими ощущениями.
Бог все охватывает и все проницает, ибо Он есть энергия и могущество, и
нет ничего трудного в постижении Бога, сын мой.
21. Но если ты желаешь созерцать Его, сын мой, взгляни на Порядок и
красоту мира, на Необходимость, которая управляет его (наглядными)
проявлениями, на Провидение, управляющее тем, что было, и тем, что есть
теперь; посмотри на жизнь, преполняющую материю, на движение сего
великого Бога со всеми существами, благими и прекрасными, которые Он в
Себе содержит: с богами, демонами, людьми.
Тат: Но это чистые энергии, отче мой.
Гермес: Если это энергии, кто их привел
в действие, если не Бог
(Фестюжьер: иной бог?)? Разве ты не знаешь, что небо, земля, вода и
воздух составляют мир, так же жизнь и бессмертие суть проявления Бога
(Менар: ...и энергия, и дыхание...), и Необходимость, и Провидение, и
Природа, и Душа, и Ум, и непрерывность всех этих вещей, которые мы
называем Благом? Во всем, что существует и что производится, нет ничего,
в чем не был бы Бога.
22. Тат:
Значит, Бог есть в материи, отче мой?
Гермес: Материя, сын мой, вне (Фестюжьер:
отделена от...) Бога, раз уж
ты стремишься закрепить за ним особое место; но материя, не вовлеченная
в творчество, не бесформенная ли это масса? А если она вовлечена в
творчество, то посредством энергий, не так ли? А ведь мы сказали, что
энергии - части Бога. От кого живые получают жизнь и бессмертные
бессмертие? Кто осуществляет превращения? Пусть это будут материя, тело,
вещество - знай, что в них пребывают (Фестюжьер: они суть) энергии Бога,
энергии материальные - в материи, энергии телесные - в теле, энергии
вещественные - в веществе. Все это вместе есть Бог,
23. и во Вселенной нет ничего, что не было бы Богом. И нет ни величия,
ни связи, ни качества, ни формы, ни времени вне Бога (Фестюжьер: в
Боге), ибо он вездесущ и всеобъемлющ. Чти Слово сие и пади ниц, сын мой,
и воздавай Богу единственное достойное служение служение добродетелью.
Гермес Триждывеличайший к своему сыну Тату
1. Тат: В "Общих положениях",
отче мой, ты говорил загадками о
божественных деяниях, и ты не открыл смысл своих слов, когда сказал, что
никто не может быть спасен без нового рождения. Но когда я обратился к
тебе с мольбой после слов, которые ты мне говорил на горной тропинке, а
расспрашивал я тебя о возрождении, так как это единственный вопрос из
всего учения, который для меня остался нераскрытым, ты пообещал мне, что
откроешь это, "когда я буду готов отстраниться от мира". И вот теперь
я
готов: я закалил свой дух против наваждений мира. Поведи же меня теперь,
как ты обещал, к последнему посвящению возрождения, будь то голосом,
будь то тайным путем (способом). Я не знаю, о Триждывеличайший (Менар:
из какой материи), из какого лона, из какого семени рождается (Скотт:
возрождается) Человек.
2. Гермес: О сын мой, лоно есть Мудрость
в Молчании, а семя есть
истинная Благость.
Тат: А кто ее сеет, отче мой? - я в полном
недоумении.
Гермес: Воля Божия, сын мой.
Тат: А как он рождается, отче мой? Лишенный
видимого вещества, какое
есть во мне, он должен быть иным.
Гермес: Рожденный - иной, он Сын Бога. Все
есть во Вселенной (пан эн
панти; дословно: Все во Всем. - К. Б.), составленной из всех Сил.
Тат: Слова твои загадочны, отче мой, и ты
не разговариваешь со мной, как
отец разговаривает со своим сыном.
Гермес: Этому роду Истины не учатся, сын
мой, ее припоминают, когда Бог
этого пожелает.
3. Тат: То, что ты речешь, невозможно
и надумано (Скотт: противоречит
здравому смыслу; Фестюжьер: выцежено через силу), отче мой; поэтому я
также считаю справедливым тебе возразить. Разве я чужестранец, сын
чужого рода? Не откажи мне в своем учении, отче мой, ведь я твой
законный сын; объясни мне, как происходит возрождение.
Гермес: Что тебе сказать, сын мой? Я могу тебе сказать только вот что:
невыразимое, нематериальное видение случилось мне. Милостью Божией я
вышел за пределы себя самого, чтобы войти в бессмертное тело, я больше
не тот, кем был, я рожден в Уме. Это непознаваемо через слово, не
видится через сию материальную вещь, измышленную для видения земного, и
потому я больше не тревожусь из-за моей предыдущей сложной формы, и я
более не окрашен, не осязаем, не измерим, я чужд всему этому. Ты сейчас
видишь меня очами, но сим телесным очам недоступно мое нынешнее
естество, не этими глазами меня сейчас можно видеть, сын мой.
4. Тат: Ты сводишь меня с ума, ты
лишаешь меня рассудка, отче мой
(Скотт: не хочешь ли ты сказать, что..?); теперь я больше не вижу даже
самого себя.
Гермес: Да будет угодно Небу, чтобы ты,
сын мой, смог выйти за пределы
себя самого, как уносимый ночью в сновидении, при этом не спя.
Тат: Скажи мне еще вот что: кто родитель
возрождения?
Гермес: Сын Бога, человек (Фестюжьер: ...такой
же, как и все...), по
Воле Божией.
5. Тат:
Теперь, отче мой, после того, как ошеломляющим ударом ты сделал
меня немым, мои ощущения замерли, я могу только думать, и я вижу тебя
все время той же величины и тех же внешних очертаний.
Гермес: Ты ошибаешься даже в этом, ибо вещи
смертные меняют свой вид изо
дня в день, время их увеличивает или уменьшает, они всего лишь призраки.
6. Тат: Что же тогда подлинно,
о Триждывеличайший?
Гермес: То, Что не испорчено (Скотт: испорчено
материей), сын мой, то,
Что не имеет ни границ, ни цвета, ни формы: нерушимое, нагое (Фестюжьер:
нагое перед взглядом), лучезарное; То, Что постигает Самое Себя;
неизменное, Благо, Бесплотное.
Тат: Действительно, я теряю рассудок, отче
мой. Мне кажется, ты сделал
меня мудрым, и эта мысль усыпляет мои ощущения.
Гермес: Так оно и есть, сын мой; (ощущения
воспринимают) то, что
вздымается, как огонь, то, что опускается, как земля, дует через всю
Вселенную, как воздух, течет, как вода; но как ты можешь ухватить
ощущениями то, что не есть ни твердое, ни жидкое, ни жесткое, ни мягкое,
то, что постигается только через свое могущество и свою энергию, что
требует того, кто способен постичь рождение в Боге (Скотт: рождение
бесплотное)?
7. Тат: Значит, это за пределами
моих возможностей, отче мой?
Гермес: Да не будет так, сын мой. Постарайся,
и это придет; возжелай, и
твое желание сбудется. Усыпи свои телесные ощущения, и произойдет
рождение в божестве; очисти себя от слепых мучителей материи.
Тат: Значит, во мне есть мучители, отче
мой?
Гермес: И их немало, сын мой, они грозны
и многочисленны.
Тат: Я их не знаю, отче мой.
Гермес: Само Незнание есть первый из этих
палачей.
Второй - печаль;
третий - неумеренность;
четвертый - вожделение;
пятый несправедливость;
шестой - алчность;
седьмой лживость;
восьмой зависть;
девятый - хитрость;
десятый гнев;
одиннадцатый опрометчивость;
двенадцатый - коварство.
Числом - двенадцать, но под ними, под их главенством еще большее
количество. Посредством пленения тела они заставляют находящегося внутри
его человека страдать через ощущения. Они удаляются мало-помалу, правда,
не все сразу (Скотт: все вместе, все как один), от того, кого Бог
наделил милостию Своею (Скотт; и тогда Ум (Слово Божие) рождается в
нем). Вот в этом-то и состоит способ и смысл возрождения.
8. А теперь не говори ничего более, сын мой, и храни набожное молчание:
в награду за это милость Божия впредь не перестанет нисходить на нас.
Возрадуйся теперь, сын мой, вот, наконец, Силы Божий очистили тебя до
глубины; они прибыли для того, чтобы создать в тебе тело Слова Божиего.
Оно дошло до нас, Знание Бога, и с его приходом невежество изгнано.
Оно дошло до нас, знание радости, и с его приходом печаль уйдет к тому,
в ком еще есть для нее место.
9. Сила, которую я призываю после радости, это воздержание (эгкратейа).
О, сладчайшая сила! Подготовим ей, сын мой, самый дружелюбный прием:
смотри, как своим прибытием она изгоняет неуверенность! На четвертое
место я призываю терпение (картерия) силу, противостоящую вожделению.
Этот уровень, сын мой, есть местопребывание праведности (краевое):
смотри, как она без суда изгоняет несправедливость. Мы оправданы (Скотт:
...без суда; Фестюжьер: стали справедливыми), сын мой, несправедливости
здесь больше нет. Как шестую силу я призываю к нам общность (койнониа),
борющуюся с алчностью. Когда алчность отступила, я призываю еще истину
(алетейа): обман исчезает, и к нам приходит истина. Смотри, сын мой, как
с приходом истины благость достигает своей полноты. Зависть отделяется
от нас (как и остальные пороки).
К нам приходит Истина, за нею следует благость, сопровождаемая жизнью и
Светом, в нас не осталось больше палачей тьмы, все улетели, поверженные,
громко трепеща крыльями.
10. Теперь ты знаешь, сын мой, как происходит возрождение. С прибытием
Десятки, сын мой, духовное рождение произошло, Двенадцатка изгнана и мы
обожествлены этим рождением. Тот, кто получил по милости Божией рождение
в Боге, освобожденный от телесных ощущений, познает (Менар: познает
божественные стихии, из которых он составлен...), как он составлен
Силами, и наслаждается совершенным блаженством.
11. Тат: Усиленный Богом, отче мой,
я созерцаю, но не посредством глаз,
а (Скотт: ...работая умом) посредством духовной энергии, полученной мною
от Сил. Я в небе, на земле, в воде, в воздухе; я в животных, в
растениях, в утробе, перед зачатием, после рождения, я везде.
Но скажи мне еще вот что: как палачи мрака, числом двенадцать, были
изгнаны десятью силами? Каким образом это произошло, о Триждывеличайший?
12. Гермес: Этот шатер, из которого
мы вышли, сын мой, представляет
собой зодиакальный круг, состоящий из знаков (Скотт: частей) числом
двенадцать, единой природы, но способных принимать всякого рода формы,
чтобы ввести человека в заблуждение. Среди этих палачей существуют пары,
организованные для того, чтобы сбивать людей с толку, объединенные в
своем действии (в самом деле, Опрометчивость неотделима от Гнева), и их
даже невозможно различить. Вполне естественно и согласно здравому
смыслу, что они исчезают вместе, изгнанные десятью Силами, иначе говоря,
Десяткой; ибо Десятка, сын мой, - родительница души. Жизнь и Свет
объединены в Единицу, в Дух, и число Один есть источник Декады. Посему
вполне разумно, что Единица содержит в себе Десятку, а Десятка содержит
в себе Единицу.
13. Тат: Отче мой, я вижу Все и себя
самого в Уме.
Гермес: Именно в этом и состоит возрождение,
сын мой, не строить более
свои представления в форме тела в трех измерениях, но строить их в
бесплотном; благодаря этой речи о возрождении, которую я записал (только
для тебя), чтобы мы не были врагами (диаволой) Вселенной для толпы,
которой Бог не хочет (это открыть) (Фестюжьер: чтобы мы не открыли все
перед толпой, но только перед теми, кого Сам Бог для этого избрал).
14. Тат: Скажи мне, отче мой, это
новое тело, составленное из Сил,
когда-либо разлагается?
Гермес: Молчи, сын мой, не говори вещи невозможные,
это было бы
заблуждение, грех и безбожие ока твоего разума. Чувственное тело Природы
далеко от рождения сущностного. Один разлагаем, иной нет, один смертен,
иной бессмертен. Разве ты не знаешь, что ты стал богом и сыном Единого,
так же как и я?
15. Тат:
Я хотел бы, отче, услышать это восхваление Силам в виде гимна,
который ты обещал мне спеть, когда я достигну Восьмерицы (Менар:
Восьмерицы Сил; Скотт: восьмой сферы неба).
Гермес: Согласно Восьмерице, открытой мне
Поймандром, ты прав, сын мой,
в том, что спешишь выйти из шатра, ведь ты теперь полностью очищен.
Поймандр, Высший Ум, не передал мне ничего больше, чем то, что написано,
зная, что я сам мог бы понять и постигнуть все, что желал, мог бы все
увидеть, и он мне предоставил делать то, что хорошо. Вот почему все
Силы, которые во мне (Менар: ...будут воспевать его), поют то же, что и
Силы, которые пребывают во всех иных вещах.
16. Тат: Я хочу, отче мой, услышать
это и постичь в мысли.
Гермес: Так помолчи, сын мой, и услышь теперь
совершенное восхваление,
гимн возрождения, который я не намеревался открыть так легко, если бы
это давалось не тебе в завершение всего посвящения (Тидманн: моей речи).
Ибо ему не учатся, он таится в тишине. Итак, сын мой, найди открытое
место и, стоя лицом к южному ветру, воспой Бога в момент захода Солнца,
и точно так же в момент его восхода, повернувшись в сторону восточного
ветра. Слушай же, сын мой.
ТАЙНЫЙ ГИМН: РЕЧЬ ЧЕТВЕРТАЯ
17. Да услышит звуки этого гимна вся Природа мира.
Откройся, земля,
да откроются гласу моему все вместилилища дождей,
да прекратят свой шелест деревья.
Я буду воспевать Господа мироздания, Всеединого.
Откройтесь, небеса;
ветры, успокойтесь;
да примет бессмертный круг Бога слово мое,
ибо я буду воспевать Творца Вселенной,
Единого, Того, Кто сделал землю твердой,
Кто подвесил небеса,
Кто повелел пресной воде выйти из океана и разлиться по земле обитаемой
и необитаемой для питания и иных нужд всех людей;
Кто приказал огню появиться для удовлетворения всяческих потребностей
людей и Богов.
Прославим же все вместе Того,
Кто возвышается над небесами,
Творца всей Природы.
Он есть око Разума,
да примет Он благословение Сил моих.
18. Воспевайте Всеединого,
Силы, которые во мне;
пойте согласно воле моей, все Силы мои.
Святое Знание, зажженное Тобою,
благодаря Тебе я воспеваю идеальный Свет,
я благоговею в радости ума.
Все Силы мои, пойте вместе со мною.
Пой, о целомудрие; справедливость моя,
воспевай устами моими справедливость;
бескорыстие мое, воспевай Все;
Истина, воспевай Истину устами моими;
добродетель, воспевай добродетель;
Жизнь и Свет, от вас (Менар: от нас) исходит благословение и к вам оно
возвращается.
Я воспеваю Тебя, Отче, энергия Сил моих;
я воспеваю Тебя, Боже, Сила моих энергий.
Слово Твое воспевает Тебя устами моими,
прими же Все в слове, как словесную жертву.
19. Вот что провозглашают Силы, которые суть во мне.
Они Тебя воспевают,
Тебя, вездесущего,
они исполняют Волю Твою.
Воля Твоя исходит от Тебя и (Фергюсон: ...Все...) возвращается к Тебе,
Все.
Прими от всего наше словесную жертву.
Спаси Все (Скотт: Ум), что есть в нас,
о Жизнь; освети, о Свет, Дух, Бог!
Ибо Ум, наш пастырь, рождает Слово Твое;
Творец, несущий дух, Ты еси Бог.
20. Человек, Тебе принадлежащий, восклицает это через огонь, воздух,
землю, воду, Дух, посредством творения.
Я получил благословение от Вечности Твоей.
То, что я искал, я получил (Менар: ...из Мудрости Твоей...) - покой
(Скотт; ...и возрождение).
Я знаю, что я произнес это прославление по Воле Твоей.
21. Тат: Отче мой, я поместил Его
(Менар: тебя) в моем мире.
Гермес: Говори "в умопостигаемом мире",
сын мой.
Тат: В умопостигаемом, отче мой. Я могу
это. Твой гимн и прославление
прояснили мой ум; более того, я тоже желаю послать восславление Богу
согласно моей собственной мысли.
Гермес: Не делай этого легкомысленно, сын
мой.
Тат: Отче мой, то, что я созерцаю в Уме,
я говорю тебе.
Тебе, О Первый Автор рождения;
я, Тат, посылаю Богу словесную жертву.
Боже, Ты еси Отец, Ты еси Господь, Ты еси Ум;
прими словесную жертву, которую Ты от меня ждешь,
ибо все, что Ты желаешь, свершается.
Гермес: Ты, сын мой, посылай Богу, Отцу
всего сущего, достойную жертву;
но добавляй, сын мой: "Словом".
22. Тат. Благодарю тебя, отче мой,
что ты меня вразумил.
Гермес: Я радуюсь, сын мой, что ты получил
сладкие плоды Истины,
бессмертный урожай. Теперь, когда ты научился этому от меня, обещай мне
хранить молчание об этом чудесном могуществе (Менар: научись от меня
чествовать тишину добродетели), не открывая никому, сын мой, путь
(Фестюжьер: способ передачи традиции) перерождения, который я передал
тебе, из опасения, чтобы нас не сочли за врагов Вселенной (диаволой ту
пантос логистомен; Фестюжьер: разгласителей тайны учения). На этом
достаточно, каждый из нас был занят (Менар: размышлял), я - посвящая, ты
- внимая. Ты познал в Свете Умом себя самого и нашего общего Отца.
Гермес Триждывеличайший к Асклепию
1. Поскольку в твое отсутствие мой сын Тат
возжелал, чтобы я научил его
природе вещей, я решил не откладывать это на потом, и это естественно,
ведь он мой сын, и он еще так молод, что едва только приблизился к
особому Знанию; я должен был бы впоследствии изощряться, чтобы дать ему
объяснения более понятные. Но тебе я хотел послать краткое изложение
самых важных понятий (Менар: самого важного из того, что было сказано
ранее), с толкованием более тайным (Скотт: ...о чем я умолчал бы перед
ним; Менар: с толкованием более мистическим), учитывая твой более зрелый
возраст и полученное тобою ранее знание природы вещей.
2. Все, что проявляется перед нашими ощущениями, имело начало, рождение;
оно приходило и приходит к бытию не из себя самое, но из иного. Вещи
сотворенные многочисленные, и всякая вещь явная, отличная и непохожая на
иные, рождается из иной вещи. Значит есть Кто-то, Кто делает их и Кто
Сам есть несотворенный и предшествующий всякому появлению на свет. То
есть я говорю, что все сотворенное пришло к бытию из чего-то иного и что
ни одна вещь сотворенная не может предшествовать всей совокупности вещей
сотворенных, но только Единственный Несотворенный.
3. Он превосходит (все) по могуществу, поистине Единый, истинно мудрый
во всем, поскольку ничто Ему не предшествовало. Он Первый по порядку и
величию. От него зависят количество, величина, разнообразие вещей
сотворенных, преемственность творчества и его энергия. Кроме того,
творения видимы, но он невидим. Поэтому он творит, чтобы стать видимым.
Он творит все время, и в итоге он видим.
4. Посему постигать Его необходимо умом; постигать Его значит созерцать
Его; тот кто созерцает Его, достигает блаженства через Знание своего
достопочтенного Отца.
Есть ли что-либо лучше, чем истинный Отец? Какой же Он, и как Его
узнать? Правильно ли было бы дать Ему имя "Бог", или "Творец",
или
"Отец", или сразу все эти три имени? "Бог" соответствует
Его могуществу,
"Творец" - Его деятельности, "Отец" - Его Благости. Его
могущество
проявляется в Его творениях, Его деятельность (Скотт: Его Доброта) - во
всеобъемлемости Его творчества.
Оставим же пустые слова и весь бессмысленный разговор и усвоим два
понятия: то, что сотворено, и Тот, Кто творит; между ними нет места для
третьего.
5. Каждый раз, когда ты размышляешь или слышишь что-либо (Менар:
что-либо о Вселенной), припомни себе эти два слова и осознавай, что они
отражают все, что существует, что ничего невозможно оставить вне их,
будь то вверху, внизу, в божественном, в изменчивом, в глубинах. Эти два
слова, рожденный и Творец, содержат в себе всю Вселенную и неотделимы
друг от друга ибо не может существовать ни Творец без творения, ни
творение без Творца. Каждый из них определен своей ролью и не может
отделиться от другого более, чем от себя самого.
6. Если творец есть не кто иной, как тот, кто творит, роль единственная
и простая, он обязательно создал сам себя, ибо творцом становятся творя.
Рожденный рождается обязательно из иного; без творца рожденный не может
ни родиться, ни существовать. Каждый из них потерял бы свою собственную
природу, если бы был отделен от другого. Значит, если мы признаем, что
вся действительность существует в этих двух словах, один сотворенный,
другой творящий, мы признаем тем самым, что их союз нерасторжим; один
предшествует, другой следует; первый есть Бог Творец, другой -
рожденный, кем бы он ни был.
7. И не бойся, что слава Бога будет приуменьшена разнообразием Его
творчества; Он славен уже тем, что рождает, и роль сия есть, в некотором
роде, Его тело. Но ничто плохое или уродливое не может быть сочтено Его
произведением. Эти случаи сопутствуют творчеству, как ржавчина на меди
или грязь на теле. Ни кузнец не делает ржавчины, ни родители не делают
грязи, ни Бог не делает зла; но по причине долговечности и превратностей
вещей сотворенных в них происходит эта порча, и поэтому Бог делает
преобразование, как будто чтобы очистить свои творения.
8. Если одному и тому же самому живописцу позволено сделать небеса и
богов, землю, море, людей и животных всех видов, существа бессмертные и
растения, то разве Бог не смог бы сотворить все это? О безумие и
незнание Бога! Это мнение есть наиболее странное заблуждение. Заявлять о
своих набожности и благочестии, отвергая сотворение Богом всех вещей -
это даже не знать Его и добавить к этому незнанию величайшее безбожие,
ибо это значит полагать, что Он поддался гордыне (Менар: ...невежеству и
зависти...) или что Он был бессилен. Ибо если бы Он не создал все, то
это из гордыни или потому, что Он не может или не умеет (Менар: ...или
потому, что Он завидовал бы существованию своих творений); это безбожие
- думать так.
9. Ибо у Бога только одно качество - Благость, а доброта исключает
гордыню, бессилие (Менар: и прочее). Вот что есть Бог - Благо, имеющее
полное могущество творить все сущее. (Менар: Всякое творение рождено
Богом, то есть Благом и всемогуществом.) Если ты желаешь знать, как Бог
творит и как рождаются творения, ты можешь это знать. Вот прекрасное и
наиболее точное сравнение:
10. посмотри на крестьянина, бросающего
семена в землю, здесь ячмень,
там пшеницу, а там еще какие-то иные зерна; посмотри, как он садит
виноград, яблоню, фигу и иные деревья. Так и Бог сеет в небе бессмертие,
на земле преобразования, во Вселенной - движение и жизнь. Эти начала
немногочисленны, их легко сосчитать. Всего их четыре
(вышеперечисленные), а также Сам Бог и сотворенная Природа, составляющие
все, что существует.
О Боге, материи, зле, Судьбе, Солнце, умопостигаемой сущности,
божественной сущности, человеке, расположении Плеромы, семи звездах
(планетах), человеке по образу.
Асклепий к царю Амману
1. Я обращаю к тебе, о царь, важную речь - увенчание и подытоживание
всех остальных. Она не согласуется с мнениями толпы, напротив - она во
многом противоречит им. Ты даже заметишь, что она противоречит некоторым
моим собственным речам. Так вот, Гермес, мой учитель, в своих частых
беседах со мною наедине или даже иногда в присутствии Тата повторял мне,
что те, кто будет читать мои книги, найдут в них простое и ясное
изложение, тогда как в действительности оно, наоборот, туманно и
содержит сокрытый смысл; оно станет (Менар: стало) еще более туманным
позже, когда греки возжелают (Менар: возжелали) перевести его с нашего
языка на свой.
2. Изложенная же на своем родном языке, эта речь сохраняет смысл слов
во
всей ясности: сам характер звуков и мелодичность египетского языка
сохраняют в словах энергию соответствующих им вещей (Менар: энергия
египетских слов сама объясняет смысл).
Потому-то насколько ты можешь, о царь, - а ты можешь все, предохрани эту
речь от какого бы то ни было перевода, во избежание того, чтобы сии
величайшие таинства не попали к грекам и чтобы высокопарные
приукрашенные изречения греков не ослабили пыл и действенность, не
приуменьшили важность и выразительность нашего языка. Ведь у греков, о
царь, есть только пустые изречения (Менар: новые формы изречений) для
достижения убедительности, а в действительности вся их философия только
пустой звон слов. Что касается нас, мы употребляем не простые слова, но
звуки, преисполненные действия (магического).
3. Я начну мою речь с призвания Бога, Господа, Творца, Отца,
охватывающего всю Вселенную, который, будучи Одним, есть Все и который,
будучи Всем, есть Один. Ведь плерома всех существ есть едина и она в
Одном, не так, чтобы Единый раздваивался, но так, что эти две
совокупности составляют одно. Сохраняй этот способ мышления (Айнарсон:
помни эту мысль) на протяжении всей моей речи, о царь. Если бы кто-либо
попытался различить Все и Единого, употребив слово "все" в смысле
множества, но не целости, он пришел бы к невозможному - к разрушению
Всего, которое не существует в отрыве от Единого. Если Единый
существует, нужно, чтобы Он был Всем, чтобы плерома не была расчленена.
4. Смотри же, как на земле, в наиболее срединных ее частях, бьет
множество источников воды и огня, как можно видеть в одном и том же
месте три природы сразу: огня, воды и земли, происходящие из одного и
того же корня. Это наводит на мысль, что для всей материи существует
единое хранилище (Райнхардт: земля есть хранилище материи), которое, с
одной стороны, обеспечивает все материей, а с другой - получает взамен
вещество, нисходящее свыше.
5. Именно так творец, я имею в виду Солнце, связывает вместе небо и
землю, посылая вниз вещество, поднимая вверх материю, привлекая к себе
все вещи, извлекая из себя и давая все всему, и именно так оно свободно
распространяет свет на все. Оно есть то, от кого благие энергии
проникают не только в небо и воздух, но также на землю до дна самой
глубокой пропасти.
6. С другой стороны, существует также некоторая умопостигаемая сущность,
которая есть вещество (Фестюжьер: масса) Солнца, и солнечный свет можно
было бы назвать (Скотт: должен быть) ее вместилищем. Каков состав и
источник, об этом знает только Солнце (Фестюжьер: ...ибо оно близко к
самому себе по месту и по природе... [...] Скотт: Солнце, находясь
близко к нам и будучи подобным нам по своей природе, предоставляет себя
нашему зрению. Бог не показывает нам Себя, мы не можем Его видеть, и
только путем догадки, прикладывая большие усилия, мы можем постичь Его в
мысли). Дабы постичь (Менар: постигнуть индукцией) то, что ускользает от
зрения, следовало бы находиться вблизи от него и быть тождественным его
природе.
7. Что касается вида Солнца, то это не догадка, а сам видимый луч,
охватывающий своим пресветлым сиянием весь мир: и ту его часть, которая
пребывает вверху, и ту, которая находится внизу. Солнце установлено в
середине мира, мир для него как корона, и подобно хорошему возничему оно
содержит в равновесии всю колесницу мира и само остается тесно с нею
связанным из опасения, чтобы она не была унесена в беспорядочный бег.
Поводья суть жизнь, душа, дух, бессмертие и рождение. Оно немного
отпустило поводья, чтобы дать миру возможность идти на некотором
расстоянии (Фестюжьер: своей дорогой), недалеко от него, или, правильнее
говоря, с ним.
8. Вот каким образом все вещи непрерывно творятся: оно распределяет
между бессмертными существами вечную длительность и частью своего света,
возносящейся вверх, то есть с лучами, посылаемыми той из двух сторон,
которая смотрит в небо, питает бессмертные части мира. Светом же,
плененным в мире и окунающим свое сияние во глубины воды, земли и
воздуха, оно оживляет и приводит в движение, путем
рождений и
преобразований, живые существа, обитающие в этой части мира,
9. превращая их из одних в другие (Фестюжьер: ...по принципу спирали)
-
превращение одних в другие производит непрерывное перевоплощение их из
вида в вид и из рода в род - то есть в этой части мира Солнце выполняет
ту же творческую деятельность, что и по отношению к большим телам.
Непрерывность всякого тела есть изменение: тела бессмертного
изменение
без разложения, тела смертного изменение, сопровождающееся разложением.
Таково в точности отличие бессмертного от смертного и смертного от
бессмертного.
10. Далее, как Солнце непрерывно рассеивает свой свет, так же непрерывно
оно творит жизнь, и ничто его ни останавливает, ни ограничивает. Boкpуг
Солнца многочисленные хоры демонов, подобные полкам различных родов
войск, которые, пребывая по соседству со смертными, недалеки
и от
бессмертных, получив часть мира, заселенную людьми, следят за
человеческими делами. И они исполняют то, что им приказывают боги,
посредством бурь, вихрей, смерчей, превратностей огненной стихии,
землетрясений, а также голодоморами и войнами, карая безбожие.
11. Именно в безбожии заключается наибольший грех людей
по отношению к
богам: ведь роль богов - творить добро, людей быть набожными, а демонов
- помогать богам. За все иные грехи, которые
люди совершают по
заблуждению, по дерзости, по принуждению того, что называют Судьбой, или
по неведению - за все эти грехи боги не спрашивают: только безбожие
подпадает под удар правосудия.
12. Солнце - хранитель и кормилец всех видов существ: так же, как мир
умопостигаемый, оболакивая мир чувственный, наполняет его всеми формами
с бесконечным их разнообразием, так же и Солнце, охватывая (Менар: своим
светом) все, что есть в мире, дает всем существам рождение и развитие, а
также принимает их в себя, когда они умирают (Менар:... утомленные своим
путем) и уходят.
13. Согласно распоряжениям Солнца, был создан хор демонов или, скорее,
хоры: ведь они многочисленны и разнообразны, подчиненные командованию
квадратов звезд, в равном числе для каждой из звезд (Менар: и их число
отвечает числу звезд). Таким образом, у каждой звезды есть свои демоны,
благие и злые по своей природе, то есть по своей деятельности - ибо
сущность демона есть деятельность, есть
среди них и такие, которые
смешивают в себе благо и зло.
14. Всем этим демонам досталась власть над земными
делами и над
творящимся здесь беспорядком, и они причиняют всякого рода беспокойство
в общем - городам и народам, в частности - каждой личности. Они
стараются изменить наши души в своих целях (Менар: по своему подобию) и
возбудить их, проникая в наши мышцы и в наш костный мозг, в наши вены и
артерии, даже в наш головной мозг, проникая до глубины внутренних
органов.
15. В то мгновение, когда каждый из нас рождается
и получает душу, он
попадает во власть демонов, несущих службу в этот точный миг рождения,
то есть демонов, служащих каждой из звезд. Демоны (Скотт: звезды)
ежеминутно меняются местами: одни и те же не исполняют ту же роль, они
служат по очереди. Таким образом демоны, проникая через тело в две части
души, беспокоят душу, каждый согласно присущей ему деятельности. Только
рассудочная (логиком) часть души, избегая власти демонов, остается
постоянной, готовая стать вместилищем Бога.
16. Итак, если в рассудочной части души человек получает Свет
божественного луча посредством Солнца (а таких людей очень мало), то в
этом случае демоны обессиливают, и никто - ни демоны, ни боги - не имеет
никакой силы против одногоединственного луча Бога. Что
касается
остальных людей, то все они, души и тела, привязаны к демонам, они любят
демонов и обожают в себе их воздействие. Но ум не таков, как вожделение,
которое (Фестюжьер: это ум, а не любовь [текст испорчен]) есть
одновременно жертва и причина заблуждения. (Скотт: Это любовь, лишенная
ума, заблуждается и сбивает человека с пути истинного.) Руководство
нашей земной жизнью полностью пребывает во власти демонов и
осуществляется посредством наших тел: это управление Гермес назвал
Судьбой.
17. Мир умопостигаемый зависит от Бога, мир чувственный от мира
умопостигаемого, и Солнце через мир умопостигаемый и мир чувственный
получает для своей подпитки от Бога приток Блага, то есть творческую
деятельность (Скотт: энергию, дающую жизнь). Кроме того, вокруг Солнца
расположены восемь шаров, зависящих от него, круг неподвижных звезд,
шесть шаров планет и единственный круг, окружающий землю. От этих шаров
зависят демоны, а от демонов - люди, и таким образом всё и все зависят
от Бога.
18. Вот почему Бог есть Отец всего сущего, Солнце есть их творец, а мир
(Скотт: мир небесный) есть орудие этой творческой деятельности. Небо
управляемо умопостигаемой сущностью, оно, в свою очередь, управляет
богами, а демоны, пребывающие в распоряжении богов, управляют людьми -
вот как устроен сонм (Менар: пирамида) богов и демонов.
19. Бог творит все вещи для Себя Самого их посредством, и все вещи суть
части Бога; а если они все суть части Бога, значит, Бог есть Все. Творя
все вещи, Бог творит Самого Себя, и невозможно, чтобы Он когда-либо
перестал творить, поскольку Он не может также и перестать быть. И как у
Бога нет конца, так же и у деяний Его нет ни начала, ни конца.